Эпоха в лицах

На его средства строили церкви в Белгороде и отливали колокола для соборов губернии, он учредил городской общественный банк и богадельню. В очередную эпоху перемен его именем назвали улицу, изменив написание фамилии под современную орфографию. А в этом году даже отмечается юбилейная дата со дня рождения. Мы знаем о нем много и ничего. Так кто же он, Николай Иванович Чумичев ?

Дата рождения

Начнем наш рассказ с года рождения нашего героя, тем более, что это не просто формальная дата, а поучительней­шая краеведческая история. Дело было  так. В первых числах нового 1869 года уездный Белгород, а затем и губернию облетела новость - умер белгородский купец первой гильдии Николай Ивано­вич Чумичев. Вскоре редакция «Курских губернских ведомостей» получила за­метку от своего корреспондента - белго­родского учителя М. Герасимова. И вот, то ли по незнанию, то ли для «красного словца», в своей заметке тот написал, что «почти столетняя жизнь его, как человека и гражданина, не бесплодно протекала». Эта информация попала на глаза современных краеведов и ти­ражируется уже несколько лет во мно­гих публикациях. На самом же деле, как подтверждают архивные документы, Н. Чумичев родился в 1780 году, и офи­циально объявленную в этом году да­ту - 245 лет со дня рождения - необхо­димо уменьшить на десять лет.

Первый капитал

Николай родился в семье купца Ива­на Яковлевича Чумичева и был его старшим сыном. Но как же удалось сыну купца 3-й гильдии стать самым богатым человеком города в середине XIX века ? Отец Чумичева торговал традиционно для Белгорода медом, воском, вощиной, разным прочим товаром. К 1803 году он был причислен ко 2-й купеческой гильдии, и уже три года как занимал пост бургомистра в городском магистрате. Дела купеческой семьи продолжали его сыновья Николай, Василий, Иван и, видимо, они шли неплохо. В 1817 году на средства Николая Чумичева была по­строена одна из самых красивых церквей города - Успенско-Михайловская, а сам он был обладателем одного из лучших домов Белгорода. Но, как нам видится, «золотым» для купца стал 1821 год. Именно в этом году Н. Чумичевым был приобретен у купца Петра Тамбовцева участок земли, прилегавший к реке Северский Донец, напротив современного железнодорожного вокзала. На этом уча­стке у Тамбовцева располагалась одна из первых белгородских шерстомоек.

Став ее обладателем в самом начале «шерстомоечного бума», который вскоре охватил Белгород, Николай Чумичев, по­жалуй, первым оценил выгодность это­го начинания. Подробности этого эконо­мического явления «Наш Белгород» рас­сказывал в июльских выпусках в статье «Золотое руно».

Семья

Была ли сделка Чумичева и Тамбов­цева чисто купеческой, или в ней при­сутствовали семейные договоренности, по прошествии двух веков, вероятно, мы не узнаем никогда. Дело в том, что жена Петра Тамбовцева - Мария, в девичестве Чумичева, по одной из версий приходилась родной сестрой Н. Чумичеву. Купеческое сословие бы­ло традиционно закрыто от других, и в небольшом уездном городе все купеческие семьи так или иначе были связаны родственными узами. А вот та­кую любопытную заметку по этому пово­ду удалось обнаружить в литературно-научном приложении к «Харьковскому календарю», вышедшем из печати в 1887 году. Этот фрагмент публикации не только иллюстрирует своеобразие сословных традиций Российской империи, но и раскрывает неизвестную страни­цу семьи Н. Чумичева, и мы приведем его полностью : «Как упорно держалось купечество того времени принятого обычая не выдавать своих дочерей иначе, как за купца же или излюбленно­го приказчика, приведем пример из того же Белгорода : к одной из дочерей известного богача, миллионера, Николая Ивановича Чумичева, присватывается поручик Тверского драгунского полка, стоявшего в Белгороде, Оп... ъ. Дочь Н. И. была к нему не равнодушна. По­ручик делает формальное предложе­ние, письменно обращаясь к Н. И., прося руки его дочери. На это последовал от­вет всем известного в губернии богача, потомственного почетного гражданина, в доме которого останавливались гу­бернатор и даже Высочайшие Особы, человека не без образования, следую­щий, лаконический : «Ваше благородие ! Благодарим за честь, но дочь моя Вам не чета. Знай сапог сапога, а лапоть лаптя. Ваш покорный слуга, Н. Чумичев». Невзирая на крутой свой нрав, все-таки пришлось выдать дочь за дворянина, но на это повлияла причина : отец этого нового жениха помог когда-то Н. Ив. в Петербурге делом и деньгами, когда тот начинал еще свою торговую деятельность, развитием которой он считал себя обязанным отцу искателя   руки   его  дочери.   Последняя, сама богатая вдовушка Р....аго купца Б…ва, который с отчаянья за понесенные им убытки в 250 тысяч на шерсти (когда капиталу оставалось еще более чем вдвое) бросился в Москву-реку и в волнах ея нашел себе могилу». Правда это была или просто красивая легенда, еще придется доказать документально. А особую роль в семейных делах купца сыграют две других его дочери - Александра и Мария, олицетворяющие добро и зло в его судьбе.

Империя Чумичева

Старшая дочь Александра в юном воз­расте была выдана замуж за предста­вителя одной из зажиточных купеческих семей Николая Слатина. В 1837 году на ее имя отец перепишет расположенные у реки Северский Донец салотопленый и водочный заводы. Будет числиться за дочерью    и    шерстомойка,    которая    к середине XIX века вымывала до 14 ты­сяч пудов тонкой и 6 тысяч обыкновен­ной шерсти. Еще две белгородских шерстомойки располагались в пригородном селе Михайловском и принадлежали семье внучки Н. Чумичева - Елизаветы Федоровны, и были записаны на имя ее мужа - тульского купца Николая Доб­рынина. Сам же Н.Чумичев учредил еще один шерстомоечный завод на мес­те современного консервного комби­ната, известный любителям истории города как «шерстомойка Соловье­вых». Располагавшаяся на этом месте шерстопрядильная фабрика, выпускав­шая качественную испанскую шерсть, прославилась как фабрика надворного советника Дурасова на выставке рус­ской мануфактурной промышленности в Санкт-Петербурге в 1861 году. В каких отношениях состояли Дурасов и Чуми­чев, выяснить не удалось. Но, думается, что Н.Чумичев имел непосредственное отношение к этому производству, тем более что в 1866 году это шерстомоеч­ное заведение было вновь записано за его именем.

К концу жизни послужной список Ни­колая Ивановича состоял из пребыва­ния в течение трех лет в качестве го­родского главы, почетного гражданства, полученного в 1834 году и статуса куп­ца первой гильдии. Купеческие дела Чумичевых процветали, чего нельзя сказать о семейных. Рано ушел из жизни стар­ший сын Федор, через несколько лет после свадьбы овдовела дочь Алексан­дра. Потрясением для главы купеческой семьи стала смерть его жены Анны, в честь которой Н.Чумичев в 1840-х го­дах воздвигнет церковь во имя Зачатия Святой Анны в стенах белгородского женского монастыря. Но еще больший удар в конце жизни он получит от своей дочери Марии.

Успенско-Михайловская церковь. Фотограф П. Покрышкин. 1917 г.