Как это было

 
НАКАНУНЕ

Наступивший семнадцатый год оптимизма населению Белгород­ского и окрестных уездов не вну­шает. Невесёлые сводки с фрон­тов мировой войны, гиперин­фляция, нехватка продовольст­вия, разруха в управлении в го­ловах - таков далеко не полный список постигших население неурядиц.

16 февраля крестьяне из грайворонского села Новостроевки, во­оружившись кольями, отказывают­ся поставлять хлеб для армии. Из Белгорода приходит указание вице-губернатора Штюрмера - аресто­вать «главного подстрекателя крестьянина Шапошникова и других активных его пособников». Уезд­ный исправник выполнить приказ не решается, поскольку понимает : достаточно одной искры - и начнёт­ся народный бунт.

Бунт, впрочем, всё равно случа­ется. Правда, поначалу не в бел­городском селе, а в Петрограде и Москве. В самом конце февраля 1917-го в Белгород вдруг прекра­щают приходить поезда, а с ними - и столичная пресса. «Три дня ни га­зет, ни поездов, совершенно ника­ких слухов. Но чувствуется, что что-то делается грозное», - кон­статирует машинист Коваленко из белгородского депо.

 ПРИБЫТИЕ ПОЕЗДА

Наконец, эшелон приходит. На перроне его встречают жандармы Беляев и Сидоренко. Их тут же ра­зоружают революционные солдаты - как и полагается, с винтовками и шашками. Разоружённые при все­общем ликовании жандармы стано­вятся для белгородцев символом на­чавшейся революции.

Жители Белгорода приветству­ют падение самодержавия стихий­ной демонстрацией из нескольких тысяч человек. Цифра немаленькая : тогдашнее население города не пре­вышает 30 тысяч. 

В слободе Шебекино Белго­родского уезда случается и вовсе курьёзный случай. Местного жите­ля, сообщившего о свержении царя, местный старшина заключает под арест. Газетная публикация его не убеждает : «К чёрту газеты, земский начальник никаких распоряжений о государе не делал, стало быть, то, что ты говоришь, - смута, бунт». 

Впрочем, преувеличивать револю­ционный запал белгородцев не стоит. Опора большевиков - пролетариат - здесь относительно малочислен. В це­лом городской люд - это купцы, ското­промышленники, владельцы пищевых производств, офицеры царской ар­мии и духовенство (Белгород с его 16 церквями, мужским и женскими мо­настырями - один из главных православных центров страны). Этим кате­гориям граждан есть что терять : идеи социализма с обобществлением соб­ственности им не близки. В сельской местности ситуация иная, но и здесь в большей степени прислушиваются не к большевикам, а к эсерам.

Мало того, на территории нынеш­ней Белгородской области к началу Февральской революции нет ни од­ной большевистской организации. Не случайно впоследствии едва ли не основной движущей силой рево­люции в Белгороде станут железно­дорожники и солдаты.

 ВСЯ СОВЕТСКАЯ РАТЬ

После победы Февральской рево­люции в стране возникает двоевла­стие. На одном полюсе - Временное правительство, которое формирует исполнительные комитеты на местах. В Белгороде и Грайвороне такие исполкомы действуют с 6 марта.

Первым делом победившая сторо­на расправляется с теми, кто в глазах населения символизирует царизм. Под арест «в целях общественного спокойствия и личной безопасности» попадают курский вице-губернатор Штюрмер, начальник железнодорож­ной станции и глава жандармской охранки. Временный исполком из 60 че­ловек в Белгороде возглавляет дирек­тор мужской гимназии Линсцер, опре­деляющий свои политические взгляды как «народный социализм».

Несколькими днями позже анало­гичные комитеты возникают в Ста­ром Осколе, Короче и Новом Осколе. 

«Короча. Образован комитет. Председатель Евдокимов, полиция разоружена, - по-военному рапор­тует газета «Курский край». - Гар­низон присоединился к народу. Орга­низуется в городе и уезде милиция. В уездный комитет населением из­браны делегаты, по три от воло­сти. Порядок образцовый».

На другом полюсе - Советы. В Белгороде Совет рабочих и солдат­ских депутатов формируют неделей позже, чем исполнительный коми­тет. Выборы проходят в здании те­атра «Орион» - том самом, в кото­ром сто лет спустя разместят Музей народной культуры. В Совет избира­ют представителей железнодорож­ников, мукомолов, типографских ра­бочих, учителей и солдат. Своё пред­ставительство получают поляки : в Белгороде располагается Польский запасной полк - около 4 тысяч че­ловек (к осени их количество вырас­тет вчетверо). 

В конце марта Совет солдатских депутатов формируют в Валуйском гарнизоне. Ещё чуть позже анало­гичные Советы появляются в Старом Осколе и Бирюче. В основном сфор­мированные Советы подконтрольны меньшевикам и эсерам. Большеви­ки здесь пока ещё в меньшинстве. Например, Совет рабочих и солдат­ских депутатов Белгорода возглавля­ет меньшевик Меранвиль де Сент-Клер, который, вопреки аристокра­тической фамилии, впоследствии пе­рейдёт в стан большевиков.

ЧТО ДАЛЬШЕ ?

Уже в первые дни становится по­нятно, что две власти друг с другом договориться не могут. В исполни­тельных комитетах большинство составляют судьи, юристы, учителя, свя­щенники, доктора, купцы и земские служащие. Рабочие и крестьяне здесь в меньшинстве. До появления и распространения лозунга «Вся власть – Советам !» остаются считанные недели.

«А господа купцы как мародёрст­вовали раньше, так и в настоящее время, - пишет в Петроград жалобу старооскольский рабочий Василий Иванов. - Цены на предметы пер­вой необходимости не только чтобы понизились, а, наоборот, ещё более повысились ; так что ни комиссар, ни комитет не принимают к этому ни­каких мер ; так что население и вооб­ще рабочий класс недовольны на та­кие эксцессы, так как праздник под­ходит и ничего нельзя купить,..».

В Валуйском уезде крестьяне под­жигают имение Ладомировское, а также отбирают имения у помещиц Алисовой и Паниной. В слободе Волоконовка Бирючанского уезда вче­рашние мирные землепашцы громят имение помещика Лосика.

Двоевластие не может продол­жаться долго. Мало кто сомневается в том, что до завершения революции ещё далеко.