Эпоха в лицах

    Донос

И вот «органы» получают анонимный донос, выполненный на печатной машин­ке. Вот краткое содержание этого доно­СА : «ШПИОН ПАВЕЛ БАРЫШНИКОВ. В конце Ноября 1929г. Белгородскому ОкрПрокурору был предоставлен документ... между тем шпион П. Барышников... и по настоящее время находится на свободе». Любопытно, что донос этот был издева­тельски подписан псевдонимом Барышни­кова - «Буква».

История упомянутого в доносе докумен­та началась за десять лет до описываемых событий. Летом 1919 года контрразвед­ка Деникина провела обыск на квартире белгородского музыканта Залмана Векслина, и нашла у него типографские при­надлежности его сыновей-коммунистов. Векслина арестовали, но по просьбе его жены в дело вмешивается П. И. Барышни­ков, который на листе бумаги с угловым штампом ОСВАГ написал поручительство и подписался «начальником пункта». Зал­мана Векслина освободили и, видимо, по­ручительство отдали ему на руки. Вот этот спасительный для 3. Векслина документ и предоставил в 1929 году в ОГПУ его сын...

Понимая уровень образованности П. И. Ба­рышникова и то, что ранее в суде он от­казался от услуг адвоката и самостоя­тельно смог развалить дело, ему вынесли внесудебное обвинительное заключение. «Тройка» ОГПУ приговорила Барышнико­ва к заключению в концлагерь сроком на пять лет, с заменой ссылкой в северный край на тот же срок. В материалах архив­ного дела прослеживаются пункты эта­пирования заключенного Барышникова - Вологда и Архангельск, но дальнейшая судьба его неизвестна.

   1919 год

Был ли Барышников действительно ру­ководителем белгородского пункта ОСВАГ? В показаниях он утверждал, что решени­ем курского губернатора в августе 1919 он был на год выслан из города в Пятигорск. Свидетели же показывали, что он бежал вместе с белыми в Мариуполь - «город эвакуации «исторических» и «заслужен­ных» людей». Конечно, показания свидете­лей носили явно предвзятый характер, но удалось обнаружить еще один архивный документ - это заявление Барышникова в городскую думу, в котором он предлагает свои услуги по организации городских вы­боров. Заявление было написано в начале октября 1919 года - за два месяца до ухода белых из Белгорода. Оно не только свиде­тельствует о лояльности Барышникова к деникинскому режиму, но и не соответству­ет его же показаниям, данным в ОГПУ. В документах речь идет о том, что он осенью 1919 года находился в Харькове, где был знаком с «практикой выборного дела» в Харьковской городской управе, а затем в Белгороде, а не в Пятигорске.

В письме к Пешковой жена Барыш­никова писала : «Муж, конечно, поступил нехорошо, подписавшись за начальника Осваго, которым он никогда не был... его хлопоты за Векслина являются скорее его заслугой перед Сов. властью, а не пре­ступлением». Но заслуги Барышникова, в том числе и литературные, уже никто не помнил, а его газетная борьба с существу­ющими порядками до 1917 года получила оценку в обвинительном заключении - па­сквильный редактор. Более того, в «деле Барышникова» имеется протокол допроса свидетеля, проведенного в 1926 году. Лист этого протокола сложен вчетверо и имеет характерные потертости по линиям сгиба : кто – то из сотрудников ОГПУ бережно хранил его несколько лет и подшил в дело, начатое позже – только в 1929 году.

         Дом Барышникова  

Но вернемся к первоначальному вопросу нашего исследования - где же распола­гался дом П. И.Барышникова в Белгороде ? В выходных данных газеты «Белгородские силуэты» указано : «Издание не периоди­ческое П. И.Барышникова, Белгород, Со­борная улица, собственный дом».

На следствии П. И.Барышников пока­зал, что проживает по адресу ул. Собор­ная, № 23 (Свято-Троицкий бульвар). Был ли он адресом «дома Барышникова» ? От­вет на этот вопрос проясняет обвинитель­ное против него архивное дело, в котором имеется еще один эпизод.

В октябре 1929 года в ОГПУ поступает анонимный донос на ряд граждан Белго­рода дворянского происхождения, напи­санный печатными буквами. Позже в ходе следствия Барышников признается в ав­торстве этого доноса, который ему вме­нят, как «провоцирование органов ОГПУ». Лица, упомянутые в доносе, были допро­шены. Допрошенная Екатерина Барковская (урожденная Курченинова) показала, что находится   в   неприязненных   отношениях с Барышниковым - квартирантом ее тети Ольги Петровны Курчениновой. Просмотр сохранившихся в государственном архиве Белгородской области ведомостей по упла­те налога на недвижимость показал, что дом Курчениновых по улице Соборной имел номер 23, а дом Барышникова - номер 24. Дома, в силу существовавшей до 1917 года системы нумерации домов, стояли по со­седству, более того они попали в кадр фотографа А. Д. Ермакова, и широко растиражи­рованы на старинных почтовых открытках.

Дом Барышникова был конфискован после 1917 года, и, видимо, после этого он снимал квартиру у своих соседей – Курчениновых. На допросе Барышников пояснял, что купил дом в 1907 году у князей Волконских за одиннадцать тысяч рублей, и позже Волконские занимали уже на правах квартирантов второй этаж в его доме. Понимая, в каком положении Барышников давал показания и то, что они на след­ствии не всегда были правдивы, мы под­вергли проверке и этот факт.

По архивным документам, князья Волкон­ские, известные своим имением в пригород­ном селе Сабынино, еще в начале XX века не имели собственного дома в Белгороде. В списках плательщиков квартирного на­лога князь Александр Николаевич Волкон­ский впервые упоминается в 1905 году как проживавший на ул. Садовой (пр. Славы) в доме Данковского. Еще один представитель этого известного дворянского рода - Ната­лья Алексеевна Юшкова, урожденная Вол­конская, проживала на ул. Ново-Московской. Удалось выяснить, что П. И.Барышников дей­ствительно приобрел дом на ул. Соборной в 1907 году, но у Е. Бутяжной.

Дом Гундоровых

А история этого дома связана с белго­родской фамилией Гундоровых, которые в разные годы были причислены к мещан­скому, а позже к купеческому сословию. Гундоровы владели домом несколько де­сятков лет и расстались с ним только в 1904 году. Короткое время домом владели Быковцевы, а затем с 1906 года - Бутяжные. Зачем Барышников указывал на по­купку дома у Волконских, и была ли фами­лия Бутяжных связана с княжеским родом, выяснить пока не удалось.

Когда же был построен дом Барышнико­ва – Гундоровых ? В краеведческой литера­туре встречается дата постройки дома Ба­рышникова - около 1870 года. Информация эта, вероятно, была взята из его заявления 1910 года в Белгородскую земскую управу о несогласии с переоценкой его дома, вслед­ствие чего увеличивался налог на строение. За два года до этого, согласно утвержден­ному плану, Барышников в своей усадьбе снес каменное строение кухни и пристроил новое. В заявлении он возмущенно указы­вал, что «мотив для такого увеличения тот­час же нашелся - пристройка к дому двух кухонь ; как будто прежде 40 лет дом в два этажа существовал вовсе без кухонь».

Обратившись к архивным документам, уда­лось уточнить дату постройки и обнаружить, что еще в 1865 году в собственности мещани­на Василия Гундорова был одноэтажный де­ревянный дом, а к 1867 году им уже был по­строен каменный двухэтажный особняк. Ис­тория дома в довоенный период не изучена. На карте Белгорода 1954 года в нем обозна­чен детский приют. Из архивных документов удалось установить, что это был специальный детский дом. С конца 1950-х в доме распола­гался Сахсвеклотрест, ЦНИИгоросушение, а с 1963 года, после реконструкции, - детский сад. В 1991 году детский сад № 32 был пере­дан на баланс швейно-галантерейной фаб­рики, а затем коммерческому банку. В начале 2000-х на его фундаменте под видом рекон­струкции банком был возведен новодел. Но его жизнь оказалась короткой, и сейчас пол­ным ходом идет строительство современной «высотки». А Белгород в очередной раз лишился маленькой крупицы своей истории.